Волнующие душу короткие четверостишия
***
Я хотел рассказать, но вот только молчу, Я хотел написать, но в душе лишь кричу И нелепые строки сгорают опять Заставляя в пустых коридорах кричать.
***
В чём смысл жизни — риторический вопрос, Который каждый мыслящий с собою нёс. А смысл в том — чтоб смысл обрести. Себя, спасая — мир спасти.
***
Всё сбудется, всё непременно сбудется. Ты только веры в счастье не теряй. Печаль уйдёт, а горе позабудется. Не падай духом и не унывай.
***
Душа… Заплата на заплате… Не сосчитать уже прорех. Совсем не дешево мы платим За каждый промах свой и грех
Стежки неровные по кромке… Рука уставшая дрожит… Шепчу сама себе негромко: «Куда деваться?…Надо жить!…»
***
Пройдись рукою по моей щеке Прижмись, возьми мою ладошку, Оставь, случайно на моей руке След поцелуев нежную дорожку.
И я замру от маленького счастья, Дыша теплом, идущим от тебя. Уйдут, как едкий дым, мои ненастья В родных объятьях затеряюсь я!
Эли Оболонская
***
Сейчас бы юности коснуться, И в детство снова убежать, Чтоб беззаботно встрепенуться, О чём-то вкусном помечтать.
***
Всю жизнь я собираюсь жить. Вся жизнь проходит в ожиданье, И лишь в короткие свиданья, Когда немыслимо решить,
Что значит быть или не быть, Меж гордым мигом узнаванья И горьким мигом расставанья — Живу, а не готовлюсь жить.
Общежитие.
Ау,
Общежитье, «общага»!
Казнило ты нас и прощало.
Спокойно,
Невелеречиво
Ты нас ежедневно учило.
Друг друга ты нам открывало.
И верило, и согревало.
(Хоть больше гудели,
Чем грели
Слезящиеся батареи…)
Ау, общежитье, «общага»!
Ты многого не обещало.
А малого
Мы не хотели.
И звезды над нами летели.
Нам было уверенно вместе.
Мы жить собирались
Лет двести…
Ау, общежитье, «общага»!..
Нас жизнь развела беспощадно.
До возраста
Повыбивала,
Как будто война бушевала.
Один –
Корифей баскетбола –
Уехал учителем в школу.
И, в глушь забредя по малину,
Нарвался
На старую мину.
Другого холодной весною
На Ладоге смыло волною.
А третий любви не добился
Взаимной.
И попросту спился.
Растаял
Почти незаметно…
А тогда
Все мы были бессмертны.
Человеку надо мало…
Стихотворение “Человеку надо мало…” было написано в 1973 году. Оно лирично и имеет глубокий философский подтекст. Автор, как и многие поэты до него, задается вопросом для чего и зачем человек приходит в этот мир и что он ожидает от него.
Лирический герой стихотворения пребывает в поисках ответа и приходит к выводу, что человеку для того, чтобы стать счастливым нужно не так много, как кажется на первый взгляд.
Ему не требуется для счастья славы, богатства и т.п. вещей, человек может быть счастлив, имея простые всем привычные ценности. Человеку необходимо иметь друга, который мог бы оказать ему поддержку, врага, чтобы научиться давать отпор и развивать свои способности.
Для любого из нас, по мнению автора, очень важно иметь маму. Далее поэт указывает читателю на актуальные вещи, которые также важны для человечества, к ним можно отнести утреннюю свежую прессу, освоение космоса и т.п
Автор говорит о том, что у каждого человека есть свой мир, где его кто-то должен ждать, это и будет для него счастьем.
Тяжелое бремя войны
Вскоре началась война. Станислава призвали в ряды Красной Армии, а маму забрали в качестве медика. Маленький Роберт остался на попечении бабушки, которая умерла еще до окончания войны. Роберт остался на попечении у сестры матери. Однако вскоре Вера Павловна, мама будущего поэта, определила мальчика в детский дом на то время, пока находилась на фронте. Сначала она хотела взять его с собой на фронт, оформив как сына полка, но в дороге поменяла это решение, так как испугалась за жизнь мальчика. Роберт помнит те времена – письма от родителей, клумба с цветами под школой, где посадили картошку, надежда на возвращение родных… Чтобы вырваться из ненавистного детдома, он с другом поступил в военное училище, но не закончил его.
Его родной отец, Станислав, погиб в 1945-м.
После окончания войны Вера приехала за сыном уже с новым мужем. Им оказался однополчанин женщины с поэтичной фамилией Рождественский, которая как нельзя лучше подошла Роберту. Отчим сумел заменить ему родного отца. Вскоре Вера родила мужу сына Ивана.
Семья часто переезжала. Сразу по окончании войны они поселились в Кенигсберге, позже перебрались в Ленинград, а в 1948 году решили обосноваться в Петрозаводске, позже – переехали в Карелию. Роберт Рождественский, биография которого в молодые была написана им собственноручно, мало упоминает об этом периоде.
СВАДЬБА. Музыка А.Бабаджаняна
По проселочной дороге шел я молча,
И была она пуста и длинна,
Только грянули гармошки что есть мочи,
И руками развела тишина.
ПРИПЕВ:А это свадьба, свадьба, свадьба
Пела и плясала,
И крылья эту свадьбу вдаль несли.
Широкой этой свадьбе было места мало,
И неба было мало, и земли!
Под разливы деревенского оркестра
Увивался ветерок за фатой.
Был жених серьезным очень,а невеста
Ослепительно была молодой.
ПРИПЕВ:И эта свадьба, свадьба, свадьба…
Вот промчались тройки звонко и крылато,
И дыхание весны шло от них.
И шагал я совершенно неженатый
И жалел о том, что я не жених.
ПРИПЕВ:А где-то свадьба, свадьба, свадьба
Пела и плясала,
И крылья эту свадьбу вдаль несли.
Широкой этой свадьбе было места мало,
И неба было мало, и земли!
За тобой через года
За тобойчерез годаиду,не колеблясь.Если ты —провода,я —троллейбус.Ухвачусь за проводаруками долгими,буду житьвсегда-всегдатвоими токами.Слышу я:«Откажись!Поймиразумом:неужели это жизнь —быть привязанным?!Неужели в этом естьсвоя логика?!Ой, гляди —надоест!Будет плохо».Ладно!Пусть своегнут —врут расцвеченно.
С ними яна пять минут,с тобой —вечно!Ты —мой ветер и цепи,сила и слабость.Мне в тебе,будто в церкви,страшно и сладко.Ты —неоткрытые моря,мысли тайные.Ты —дорога моя,давняя,дальняя.Вдруг —ведешь меняв леса!
Вдруг —в Сахары!Вот бросаешь,тряся,на ухабы!Как ребенок, смешишь.Злишь, как пытка…Интересно мнежить.Любопытно!
БАЛЛАДА О КРАСКАХ
Был он рыжим, как из рыжиков рагу.
Рыжим, словно апельсины на снегу.
Мать шутила, мать веселою была:
«Я от солнышка сыночка родила…»
А другой был чёрным-чёрным у неё.
Чёрным, будто обгоревшее смолье.
Хохотала над расспросами она, говорила:
«Слишком ночь была черна!..»
В сорок первом, в сорок памятном году
Прокричали репродукторы беду.
Оба сына, оба-двое, соль Земли —
Поклонились маме в пояс. И ушли.
Довелось в бою почуять молодым
рыжий бешеный огонь и черный дым,
злую зелень застоявшихся полей,
серый цвет прифронтовых госпиталей.
Оба сына, оба-двое, два крыла,
Воевали до победы. Мать ждала.
Не гневила, не кляла она судьбу.
Похоронка обошла её избу.
Повезло ей.
Привалило счастье вдруг.
Повезло одной на три села вокруг.
Повезло ей. Повезло ей! Повезло!—
Оба сына воротилися в село.
Оба сына. Оба-двое. Плоть и стать.
Золотистых орденов не сосчитать.
Сыновья сидят рядком — к плечу плечо.
Ноги целы, руки целы — что еще?
Пьют зеленое вино, как повелось…
У обоих изменился цвет волос.
Стали волосы — смертельной белизны!
Видно, много белой краски у войны.
«Жил я впервые»
Он отказывался от своих прежних воззрений, которые считал иллюзиями. Попытался рассказать стихами о своем отречении от эпохи, от системы, под гипнозом которой пребывал много лет. Но это – слишком прямолинейное определение поздних метаний Рождественского. Всё больнее и сложнее.
А его поздние стихи всё-таки оказались высокого полёта. Их высоко ценят нынешние поклонники поэта – и заслуженно. Он стал искреннее, не потеряв мастерства. Без колебаний и суеверий писал о себе в прошедшем времени. Чего стоит такое завещание:
- Тихо летят паутинные нити.
- Солнце горит на оконном стекле…
- Что-то я делал не так?
- Извините:
- Жил я впервые
- На этой Земле.
- Я ее только теперь ощущаю.
- К ней припадаю.
- И ею клянусь.
- И по-другому прожить обещаю,
- Если вернусь…
- Но ведь я
- Не вернусь.
Это не просто печально, но и гармонично, глубоко. Знаю, что эти стихи сегодня любят и читают, да и вообще – Рождественский не забыт.
А все-таки грустно, что человек, носивший имя Роберта Эйхе, разуверился в «товарище Революции» и перечеркнул слишком многое и в жизни страны, и в собственной жизни. Но нужно ли считать воззрения позднего Рождественского окончательными? Остались живыми и многие его фанфарные оды, и молодое бунтарство, и закатное разочарование. Каким бы он стал после лета 1994 года – неизвестно. Но вряд ли он потерял бы потребность опираться на какую-нибудь большую идею. На какую же?
СИНЕВА. Музыка В. Гамалии
Синева, синева,
Синева упала с неба.
Высоко над землей
В синеву летят слова.
Я хочу о любви
Говорить светло и нежно.
Помоги, синева,
Научи, синева.
И дожди, и снега,
И озер густые сини.
Тишина и рассвет,
Уходящий за моря,
Широта и размах —
Это всё страна Россия,
Где любовь,
Где любовь и жизнь моя.
Синева, синева,
Синева стучится в двери.
У цветов и людей
Синевой глаза полны.
Синева, синева.
Я твоим просторам верю.
Торжествуй, синева,
От весны до весны.
По земле без числа
Города в спокойной силе.
В сыновьях, в дочерях
Повторюсь, как песня, я.
Мы в тебе на века,
Навсегда, страна Россия,
Где любовь,
Где любовь и жизнь моя.
Только тебе
Было… Я от этого слова бегу,И никак убежать не могу.Было… Опустевшую песню своюЯ тебе на прощанье пою.Было… Упрекать я тебя не хочу,Не заплачу и не закричу.Было… Не заплачу и не закричу.
Ладно. Пронеслось, прошумело, прошло.Ладно. И земля не вздохнет тяжело.Ладно. Не завянет ольха у воды,Не растают полярные льды.Ладно. Не обрушится с неба звезда,И не встретимся мы никогда.Ладно. Пусть не встретимся мы никогда.
Никогда тебя мне не забыть,И пока живу на свете я,Не забыть тебя, не разлюбить.Ты судьба, судьба и жизнь моя.
Снова, не страшась молчаливых дорог,Я однажды шагну за порог,Снова я как будто по тонкому льдуВ затаенную память приду.Снова над бескрайней землею с утраЗашумят и закружат ветра,Снова над землею закружат ветра.
Солнце распахнет молодые лучи,Ах, как будут они горячи.Солнце будет царствовать в каждом окне,Будет руки протягивать мне,Солнце будет в небе огромном сиять,И в него я поверю опять,В солнце я однажды поверю опять.
Слышишь, я когда-нибудь встречу любовь,Обязательно встречу любовь.Слышишь, половодьем подступит она,Будто утро наступит она.Слышишь, я от счастья смеясь и любя,В этот миг я забуду тебя,Слышишь, в этот миг я забуду тебя.
Никогда тебя мне не забыть,И пока живу на свете я,Не забыть тебя, не разлюбить.Ты судьба, судьба и жизнь моя.
Студенческая жизнь Рождественского
После окончания школы 18-летний Роберт пытался поступить в Московский литературный институт, но провалился на экзаменах. Сам поэт в своей биографии признался в том, что прихватив с собой документы и стопку стихов, с воодушевлением отправился на экзамены, но его не приняли по причине «творческой несостоятельности». Перечитав свои стихи годы спустя, Роберт признал правоту этих слов – «это был тихий ужас!».
Год он проучился в Карелии, активно занимаясь спортом. В этот момент Роберт решил, что поэзия не для него. Однако талант взял свое, и он снова сделал попытку поступить в желанный институт – и поступил!
В 1956 молодой поэт окончил Московский литературный институт.
Во время учебы сам Роберт пишет, что друзей у него было не так уж много. Самым близким из них стал весельчак Владимир Морозов, человек прямой и талантливый, однако слишком компанейский и склонный к выпивке. Его жизнь трагически оборвалась всего на 25-м году, когда жизнь молодого поэта только начала налаживаться… Роберт тогда жил в Кишиневе.
Судьба Роберта Рождественского сложилась намного более удачно. Этому способствовали не только талант, но и порядочность, доброта, которые были присущи гению. Способных поэтов в СССР было много, а вот по-настоящему хороших и талантливых людей – единицы.
На большой земле однажды кончилась война
Роберт Рождественский. Короткие стихи о войне
Давнее
Я, как блиндаж партизанский, травою пророс. Но, оглянувшись, очень отчетливо вижу: падают мальчики, запнувшись за мину, как за порог, наткнувшись на очередь, будто на ленточку финиша. Падают мальчики, руки раскинув просторно, на чернозем, от безделья и крови жирный. Падают мальчики, на мягких ладонях которых — такие прекрасные, такие длинные линии жизни.
Роберт Рождественский. Стихотворение о войне «Маленький человек»
На Земле безжалостно маленькой жил да был человек маленький. У него была служба маленькая. И маленький очень портфель. Получал он зарплату маленькую… И однажды — прекрасным утром — постучалась к нему в окошко небольшая, казалось, война… Автомат ему выдали маленький. Сапоги ему выдали маленькие. Каску выдали маленькую и маленькую — по размерам — шинель.
…А когда он упал — некрасиво, неправильно, в атакующем крике вывернув рот, то на всей земле не хватило мрамора, чтобы вырубить парня в полный рост!
Послевоенная песня
Задохнулись канонады, В мире тишина, На большой земле однажды Кончилась война. Будем жить, встречать рассветы, Верить и любить. Только не забыть бы это, Не забыть бы это, Лишь бы не забыть!
Как всходило солнце в гари И кружилась мгла, А в реке меж берегами Кровь-вода текла. Были черными березы, Долгими года. Были выплаканы слезы, Выплаканы слезы, Жаль, не навсегда.
Мудрость этого года вполне может оказаться глупостью в следующем. Так ведь уже бывало. И не раз. Рождественский Р. И.
Я в глазах твоих утону, можно?
Я в глазах твоих утону, можно?Ведь в глазах твоих утонуть — счастье.Подойду и скажу: Здравствуй,Я люблю тебя. Это сложно…Нет, не сложно, а трудноОчень трудно любить, веришь?Подойду я к обрыву крутомуСтану падать, поймать успеешь?Ну а если уеду — напишешь?Я хочу быть с тобой долгоОчень долго…
Всю жизнь, понимаешь?Я ответа боюсь, знаешь….Ты ответь мне, но только молча,Ты глазами ответь, любишь?Если да, то тогда обещаюЧто ты самым счастливым будешьЕсли нет, то тебя умоляюНе кори своим взглядом ,Не тяни своим взглядом в омутПусть другую ты любишь, ладно…А меня хоть немного помнишь?Я любить тебя буду, можно?Даже если нельзя, буду!И всегда я приду на помощьЕсли будет тебе трудно!
Анализ поэмы «Реквием» Рождественского
Поэма «Реквием» Роберта Ивановича Рождественского – симфония общечеловеческого горя и памяти, стихи к оратории о Великой Отечественной войне.
Поэма создана в 1960 году. Ее автор – выпускник Литературного института, уже имеющий известность начинающий поэт. Тема войны – одна из главных в его поэзии. Для него она, как и для большинства людей того поколения, еще и очень личная. Ему было 9 лет, когда началась Великая Отечественная война. Его родители были призваны на фронт. Отец погиб в 1945 году. Как и почти все братья матери. По жанру – реквием, эпитафия, клятва. Рифмовка сложная, в том числе, тавтологическая. Текст расположен интонационной, смысловой лесенкой. Произведение состоит из 10 частей. Общеизвестно, что текст был написан по просьбе композитора Д. Кабалевского. В печати стихи впервые появились в журнале «Юность». Название – отсылка к католической заупокойной мессе. Первая часть открывается с прославления героев – и просто павших, градом повторов. Поэт призывает к скорби о миллионах погибших солдат, чтобы «живые» в беспамятстве не дошли до расчеловечивания. Строки заряжены самой высокой риторикой, патетикой, мощью, надрывом. В них раздается гром орудий и стук метронома. «Разве для смерти рождаются дети?» Родина одушевлена, для поэта именно она – мерило всех вещей, ее правда и есть истина в последней инстанции.
В третьей главе поэт называет цену Победы – кровь. Следующие главы достигают вершин эпоса. Неизвестный солдат из символа, монументального образа становится обычным пареньком, с мамой, которая ласково звала его по имени. Пятая часть поэмы – плач, песня матери, потерявшей сына, причитания в народном духе. В шестой – дерзкий вызов грядущему. После всех испытаний, считает поэт, люди имеют на это право. Седьмая часть – песня победы, и клятва впредь хранить, а не разрушать мир. Мотив весны, созидания, надежды. Мир как будто рождается заново. Восьмая глава элегична – голоса мертвых, тоскующих по земле, ее солнцу, ветру, золотым хлебам в поле. В девятой автор философски размышляет о себе, о том, что жизнь и смерть не должны быть бессмысленными. В финале – бескомпромиссное требование помнить. И жить достойно. Лексика от возвышенной до фольклорной («красное солнце», горюшко»), интонация от торжественной до лирической. Синтез жанров. Тема войны в творчестве невоевавших поэтов. В ней слышны голоса и живых, и павших. Стихи афористичны. Поэтизация долга, связи поколений. Россыпь так называемых звуковых глаголов, часто связанных с криком. Град чеканных восклицаний и вопросов. Экспрессивные рефрены («навстречу раскатам»), риторические обращения. Эпитеты: ясной жизни, печальная медь, войны безрадостной (еще и инверсия), есть и эпитет с градацией «багровый» (он же входит в состав метафор). Перечисления, контрасты, многосоюзие, умолчания, анафоры. Метафоры: небо оглохнет, время движется над ними. Гиперболы: крикнут люди земного шара, убейте войну.
«Реквием» Р. Рождественского – героико-лирическое произведение о войне, положенное на музыку Д. Кабалевским.
Ревность
Игру нашли смешную,и не проходитдня —ревнуешь,ревнуешь,ревнуешь ты меня.К едва знакомым девушкам,к танцам под баян,к аллеям опустевшим,к морю,к друзьям.Ревнуешь к любому,к серьёзу,к пустякам.Ревнуешь к волейболу,ревнуешь к стихам.
Я устаю от ревности,я сам себесмешон.Я ревностью,как крепостью,снова окружён…Глаза твоиколются.В словах моихзлость…«Когда же это кончится?!Надоело!Брось!»Я начинаю фразув зыбкой тишине.Но почему-то страшноне тебе,а мне.Смолкаю запутаннои молча курю.Тревожно, испуганнона тебя смотрю.
А вдруг ты перестанешьсовсем ревновать!Оставишь,отстанешь,скажешь:наплевать!Рухнут стены крепости, —зовине зови, —станет меньшеревностии меньшелюбви…
Этим всем замотан,у страха в плену, —я говорю:«Чего там…Ладно уж…Ревнуй…»
Нет войны
С. Михалков
Спать легли однажды дети –
Окна все затемнены.
А проснулись на рассвете –
В окнах свет – и нет войны!
Можно больше не прощаться
И на фронт не провожать –
Будут с фронта возвращаться,
Мы героев будем ждать.
Зарастут травой траншеи
На местах былых боёв.
С каждым годом хорошея,
Встанут сотни городов.
И в хорошие минуты
Вспомнишь ты и вспомню я,
Как от вражьих полчищ лютых
Очищали мы края.
Вспомним всё: как мы дружили,
Как пожары мы тушили,
Как у нашего крыльца
Молоком парным поили
Поседевшего от пыли,
Утомлённого бойца.
Не забудем тех героев,
Что лежат в земле сырой,
Жизнь отдав на поле боя
За народ, за нас с тобой…
Слава нашим генералам,
Слава нашим адмиралам
И солдатам рядовым –
Пешим, плавающим, конным,
Утомлённым, закалённым!
Слава павшим и живым –
От души спасибо им!
***
Чудо
Так полыхнуло —сплеча,сполна —над ледяным прудом! ..(Два человека —он и она —были виновны в том…)
В доме напротив полночный лифтвзвился до чердака.Свет был таким,что мельчайший шрифтчитался наверняка…Так полыхнуло, так занялось —весной ли, огнем —не понять.И о потомстве подумал лось,а заяц решиллинять.Землю пробили усики трави посверлили лучи.
Тотчас,об этом чуде узнав,заспешили с югаграчи.На лентах сейсмографовстала виднанервная полоса…(Два человека —он и она —гляделидруг другу в глаза…)Реки набухли.Народ бежали жмурился от тепла.Кто-то кричал:«Пожар! ..Пожар! ..»А этолюбовь была.
Отъезд.
Л. и Ю. Паничам.
Уезжали из моей страны таланты,
Увозя с собой достоинство свое.
Кое-кто
Откушав лагерной баланды,
А другие –
За неделю до нее.
Уезжали не какие-то герои –
(Впрочем, как понять: герой иль не герой?..).
Просто люди не умели думать
Строем, –
Даже если это самый лучший
Строй…
Уезжали.
Снисхожденья не просили.
Ведь была у них у всех одна беда:
«Шибко умными» считались.
А в России
«Шибко умных»
Не любили никогда!..
Уезжали сквозь «нельзя» и сквозь «не можно»
Не на год, а на остаток дней и лет.
Их шмонала
Знаменитая таможня,
Пограничники, скривясь, глядели вслед…
Не по зову сердца, –
Ох, как не по зову! –
Уезжали, –
А иначе не могли.
Покидали это небо.
Эту зону.
Незабвенную шестую часть земли…
Час усталости.
Неправедной расплаты.
Шереметьево.
Поземка.
Жесткий снег…
…Уезжали из моей страны таланты.
Уезжали,
Чтоб остаться в ней навек.
ОГРОМНОЕ НЕБО. Музыка О. Фельцмана
Об этом, товарищ, не вспомнить нельзя:
В одной эскадрилье служили друзья,
И было на службе и в сердце у них
Огромное небо (3 раза)—одно на двоих.
Летали-дружили в небесной дали,
Рукою до звезд дотянуться могли.
Беда подступила, как слезы к глазам —
Однажды в полете (3 раза) мотор отказал.
И надо бы прыгать — не вышел полет,
Но рухнет на город пустой самолет.
Пройдет, не оставив живого следа,
И тысячи жизней (3 раза) прервутся тогда.
Мелькают кварталы, и прыгать нельзя.
«Дотянем до леса»,— решили друзья,—
«Подальше от города смерть унесем.
Пускай мы погибнем, (3 раза) но город спасем».
Стрела самолета рванулась с небес,
И вздрогнул от взрыва березовый лес!
Не скоро поляны травой зарастут.
А город подумал (3 раза) — ученья идут…
В могиле лежат посреди тишины
Отличные парни отличной страны.
Светло и торжественно смотрит на них
Огромное небо (3 раза) — одно на двоих…
Постскриптум.
Когда в крематории
Мое мертвое тело начнет гореть,
Вздрогну я напоследок в гробу нелюдимом.
А потом успокоюсь.
И молча буду смотреть,
Как моя неуверенность
Становится уверенным дымом.
Дым над трубой крематория.
Дым над трубой.
Дым от сгоревшей памяти.
Дым от сгоревшей лени.
Дым от всего, что когда-то
Называлось моей судьбой
И выражалось буковками
Лирических отступлений…
Усталые кости мои,
Треща, превратятся в прах.
И нервы, напрягшись, лопнут.
И кровь испарится.
Сгорят мои мелкие прежние страхи
И огромный нынешний страх.
И стихи,
Которые долго снились,
А потом перестали сниться.
Дым из высокой трубы
Будет плыть и плыть.
Вроде бы мой,
А по сути – вовсе ничей…
Считайте, что я
Так и не бросил курить,
Вопреки запретам жены.
И советам врачей…
Сгорит потаенная радость.
Уйдет ежедневная боль.
Останутся те, кто заплакал.
Останутся те, кто рядом…
Дым над трубой крематория.
Дым над трубой…
…Представляю, какая труба над адом!
Стихи Сергея Есенина
Поэзия великого русского поэта Сергея Есенина никого не оставляет равнодушным. Стихи Есенина о смысле жизни, беспокойной, ищущей опоры душе или любви к женщине трогают своей пронзительностью поклонников поэта и любителей поэзии.
Думы
Думы печальные, думы глубокие, Горькие думы, думы тяжелые, Думы, от счастия вечно далекие, Спутники жизни моей невеселые!
Думы — родители звуков мучения, Думы несчастные, думы холодные, Думы — источники слез огорчения, Вольные думы, думы свободные!
Что вы терзаете грудь истомлённую, Что заграждаете путь вы мне мой?.. Что возбуждаете силу сломлённую Вновь на борьбу с непроглядною тьмой?
Не поддержать вам костра догоревшего, Искры потухшие… Поздно, бесплодные. Не исцелить сердца вам наболевшего, Думы больные, без жизни, холодные!
***
Дай, Джим, на счастье лапу мне, Такую лапу не видал я сроду. Давай с тобой полаем при луне На тихую, бесшумную погоду. Дай, Джим, на счастье лапу мне.
Пожалуйста, голубчик, не лижись. Пойми со мной хоть самое простое. Ведь ты не знаешь, что такое жизнь, Не знаешь ты, что жить на свете стоит.
Хозяин твой и мил и знаменит, И у него гостей бывает в доме много, И каждый, улыбаясь, норовит Тебя по шерсти бархатной потрогать.
Ты по-собачьи дьявольски красив, С такою милою доверчивой приятцей. И, никого ни капли не спросив, Как пьяный друг, ты лезешь целоваться.
Мой милый Джим, среди твоих гостей Так много всяких и невсяких было. Но та, что всех безмолвней и грустней, Сюда случайно вдруг не заходила?
Она придет, даю тебе поруку. И без меня, в ее уставясь взгляд, Ты за меня лизни ей нежно руку За все, в чем был и не был виноват.
Звезды
Звездочки ясные, звезды высокие! Что вы храните в себе, что скрываете? Звезды, таящие мысли глубокие, Силой какою вы душу пленяете?
Частые звездочки, звездочки тесные! Что в вас прекрасного, что в вас могучего? Чем увлекаете, звезды небесные, Силу великую знания жгучего?
И почему так, когда вы сияете, Маните в небо, в объятья широкие? Смотрите нежно так, сердце ласкаете, Звезды небесные, звезды далекие!
Ты ушла и ко мне не вернешься…
Ты ушла и ко мне не вернешься, Позабыла ты мой уголок И теперь ты другому смеешься, Укрываясь в белый платок.
Мне тоскливо, и скучно, и жалко, Неуютно камин мой горит, Но измятая в книжке фиалка Все о счастье былом говорит.
Поделиться статьей с друзьями!
70
Поделились
Роберт Иванович Рождественский. Биография
20.6.1932 — 19.8.1994
Страна: Россия
Рождественский Роберт Иванович (имя при рождении — Роберт Станиславович Петкевич; 20 июня 1932, село Косиха, Западно-Сибирский край, ныне — Алтайский край, — 19 августа 1994, Москва) — известный советский поэт, переводчик, лауреат Премии Ленинского комсомола и Государственной Премии СССР.
Имя получил в честь Роберта Эйхе.
Отец, Станислав Никодимович Петкевич, по национальности поляк, работал в ОГПУ — НКВД. Развёлся с матерью Роберта, когда тому было пять лет. В 1941 году призван в ряды Красной Армии. В звании лейтенанта командовал взводом 257-го отдельного сапёрного батальона 123-й стрелковой дивизии. Погиб в бою в Латвии 22 февраля 1945 года, похоронен на «250 м южнее деревни Машень Темеровского района Латвийской ССР», перезахоронен в братской могиле в посёлке Слампе Тукумсского района.
Мать, Вера Павловна Фёдорова (1913—2001), до войны была директором сельской начальной школы, одновременно училась в медицинском институте. С 1934 года Роберт живёт с родителями и бабушкой в Омске. С началом войны мать была призвана на фронт. С уходом матери на войну Роберт остаётся с бабушкой Надеждой Алексеевной Фёдоровой. Первая публикация Роберта — это стихотворение «С винтовкой мой папа уходит в поход…» («Омская правда», 8 июля 1941 г.). Бабушка умирает в апреле 1943 г., и Вера Павловна приезжает ненадолго в отпуск, чтобы прописать в свою квартиру сестру. Роберт живёт с тётей и двоюродной сестрой до 1944 года. Потом мать решает забрать сына к себе, оформив его как сына полка. Однако по дороге, в Москве, изменяет своё решение, и Роберт попадает в Даниловский детский приёмник.
В 1943 году учился в военно-музыкальной школе.
В 1945 году Вера Павловна выходит замуж за однополчанина, офицера Ивана Ивановича Рождественского (1899—1976). Роберт получает фамилию и отчество отчима. Родители забирают его в Кёнигсберг, где оба служат. После Победы Рождественские переезжают в Ленинград, а в 1948 году в Петрозаводск.
В 1950 году в журнале «На рубеже» (Петрозаводск) появляются первые взрослые публикации стихов Роберта Рождественского. В этом же году Рождественский пробует поступить в Литературный институт им. М. Горького, но неудачно. Год учится на историко-филологическом отделении Петрозаводского государственного университета. В 1951 году со второй попытки поэту удается поступить в Литинститут (окончил в 1956), и он переезжает в Москву. В 1955 году в Карелии издаётся книга молодого поэта «Флаги весны». Год спустя здесь же выходит поэма «Моя любовь». За время учебы в институте выпустил в свет сборники стихов «Флаги весны» (1955) и «Испытание» (1956), напечатал поэму «Моя любовь» (1955). В 1955 году Роберт во время практики на Алтае познакомился со студентом консерватории Александром Флярковским, с которым была создана первая песня поэта Рождественского — «Твоё окно». В 1972 Роберт Рождественский получает премию Ленинского комсомола. В 1979 году удостоен Государственной премии СССР. Член КПСС с 1977 года.
С 1986 года — председатель Комиссии по литературному наследию Осипа Мандельштама, принимал непосредственное участие в деле о реабилитации О. Э. Мандельштама. Председатель Комиссии по литературному наследию Марины Цветаевой, добился открытия Дома-музея Цветаевой в Москве. Председатель Комиссии по литературному наследию Владимира Высоцкого, составитель первой изданной в СССР книги стихов Высоцкого «Нерв» (1981 г.). В 1993 году подписал «Письмо сорока двух».
Роберт Иванович Рождественский умер в Москве 19 августа 1994 года от инфаркта. Похоронен в Переделкине.
В том же году в Москве вышел сборник «Последние стихи Роберта Рождественского».
В 1997 году имя Роберта Рождественского было присвоено малой планете, зарегистрированной в международном каталоге малых планет под № 5360.
ГОРОД ДЕТСТВА
Где-то есть город тихий, как сон,
Пылью текучей по грудь занесён,
В медленной речке вода, как стекло,
Где-то есть город, в котором тепло, —
Наше далёкое детство там прошло
Ночью из дома я поспешу,
В кассе вокзала билет попрошу.
Может впервые за тысячу лет:
«Дайте до детства плацкартный билет!»
Тихо кассирша ответит: «Билетов нет».
Ну что, дружище, как ей возразить?
Дорогу в детство где ещё спросить?
А может просто только иногда
Лишь в памяти своей приходим мы туда?
В городе этом сказки живут,
Шалые ветры с собою зовут.
Там нас порою сводили с ума
Сосны до неба, до солнца дома.
Там по сугробам неслышно шла зима
Дальняя песня в нашей судьбе,
Ласковый город, спасибо тебе!
Мы не приедем, напрасно не жди —
Есть на планете другие пути…
Мы повзрослели, поверь нам, и прости…
Сказочка.
Жил-да-был.
Жил-да-был.
Спал, работал, ел и пил.
Полюбил.
Разлюбил.
Плюнул! –
Снова жил-да-был…
Говорил себе не раз:
«Эх, махнуть бы на Кавказ!..»
Не собрался.
Не махнул…
Лямку буднично тянул.
Жил-да-был.
Жил-да-был.
Что-то знал да позабыл.
Ждал чего-то,
Но потом –
Дом, работа, снова дом.
То ж ара,
То снега хруст.
А почтовый ящик пуст…
Жил-да-был.
Грустил.
Седел.
Брился.
В зеркало глядел
Никого к себе не звал,
В долг
Не брал и не давал.
Не любил ходить в кино,
Но зато смотрел в окно
На людей
И на собак –
Интересно, как-никак.
Жил-да-был.
Жил-да-был.
Вдруг пошел –
Ковер купил!
От стены и до стены
С ворсом
Сказочной длины!
Красотища –
Бог ты мой!..
Прошлой слякотной зимой
Так,
Без видимых причин –
Умер,
Отошел,
Почил…
Зазвенел дверной звонок.
Двое
Принесли венок
(От месткома)
С лентой рыжей…
(Вот под этой ржавой крышей,
Вот под этим серым небом
Жил-да-был.)
А может, не был.
Юноша на площади.
Он стоит перед Кремлем.
А потом,
Вздохнув глубоко,
Шепчет он Отцу и Богу:
«Прикажи…
И мы умрем!..»
Бдительный,
Полуголодный,
Молодой,
Знакомый мне, –
Он живет в стране свободной,
Самой радостной стране!
Любит детство вспоминать.
Каждый день ему –
Награда.
Знает то, что надо знать.
Ровно столько,
Сколько надо.
С ходу он вступает в спор,
Как-то сразу сатанея.
Даже
Собственным сомненьям
Он готов давать отпор.
Жить он хочет не напрасно,
Он поклялся
Жить в борьбе.
Все ему предельно ясно.
В этом мире
И в себе.
Проклял он
Врагов народа.
Верит, что вокруг друзья.
Счастлив!..
…А ведь это я –
Пятьдесят второго года.