Земский заседатель
В 1775-1862 годах. Должностное лицо в земском суде. Учреждения для управления губерний Всероссийской империи от 7 ноября 1775 года ввели должность Земского заседателя в Верхнем и Нижнем земских судах. Земские заседатели в Верхнем земском суде, который находился в губернском городе, участвовали в решении апелляционных дел, поступавших в суд по гражданскому и уголовному праву.
Земские заседатели Нижнего земского суда выполнял административно-полицейские функции на территории уезда. Он должен был приводить в исполнение распоряжения вышестоящих административных органов, следить за порядком, взыскивать за нарушение закона, накладывая штраф. Кроме этого, Земский заседатель распределял квартиры под постой военных, наблюдал за исправностью дорог и мостов, следил за выполнением повинностей, а также за содержанием тюрем, больниц и учреждений общественного призрения.
Кандидаты на должность Земского заседателя выдвигались дворянским собранием. Утверждал в должности сроком на 3 года. Земский заседатель Верхнего земского суда генерал-губернатор, а Земский заседатель Нижнего земского суда — губернатор.
Земский заседатель Нижнего земского суда получал жалованье 200-300 руб. в год за счет налога с дворян соотв. уезда.
В связи с накопившимся большим количеством дел в Нижних земских судах некоторых уездов именным указом 14 ноября 1809 года были созданы временные земские суды и выбранные туда Земские заседатели занимались только разбором и решением начатых дел. Срок их службы не был определен. Жалованье им назначало дворянское общество уезда. По сенатскому указу от 14 декабря 1814 года временные Нижние земские суды прекратили свою деятельность и должность временного Земского заседателя была ликвидирована.
С начала XIX в. помимо Земских заседателей по выборам в Нижние земские суды стали назначаться на должность Земского заседателя государственные чиновники, которые получали государственное жалованье. По высочайшему утвержденному императором Николаем I положению о гражданских мундирах от 27 февраля 1834 года Земские заседатели, назначавшиеся администрацией губернии, имели право носить мундир. Высочайше утвержденным положением Комитета Министров от 2 марта 1837 это право было распространено на всех Земских заседателей.
Высочайше утвержденное положение «О земской полиции» от 3 июня 1837 года распределило обязанности между Земскими заседателями в земских судах, часть из них должна была постоянно присутствовать в помещении земского суда, а выезжающие на места стали именоваться становыми приставами. Функции их оставались прежними, но назначались Земские заседатели теперь губернским правлением.
Должность Земского заседателя в Верхнем земском суде соответствовала VII кл. Должность Земского заседателя Нижнего земского суда соответствовала X кл., с 1837- IX кл.
25 декабря 1862 года был высочайше утверждены Временные правила об устройстве полиции в городах и уездах губерний, по общему учреждению управляемых, по которым Нижние земские суды были слиты с городской полицией, должность Земского заседателя перестала существовать.
М.П. Дьячкова
Если у Вас есть изображение или дополняющая информация к статье, пришлите пожалуйста.
Можно с помощью комментариев, персональных сообщений администратору или автору статьи!
Название статьи:Земский заседатель
Автор(ы) статьи:
Источник статьи:
ВАЖНО: При перепечатывании или цитировании статьи, ссылка на сайт обязательна
!
html-ссылка на публикацию
BB-ссылка на публикацию
Прямая ссылка на публикацию
База знаний Ассоциации / «З»
- 80
«Положение о земской полиции» 1837 г
Планы реорганизации полиции, обсуждавшиеся в «Комитете 6 декабря 1826 г.», не были преданы забвению после прекращения работы Комитета. Эта проблема оставалась в поле зрения правительства.
16 мая и 2 июня 1831 г. Комитет министров рассмотрел всеподданнейшую записку министра внутренних дел А. А. Закревского от 28 апреля 1831 г. «О затруднениях. встречаемых гражданскими губернаторами, губернскими правлениями, полициями и уездными судами к надлежащему исполнению обязанностей службы». Записка была составлена министром, по-видимому, под впечатлением его пребывания в губерниях, охваченных эпидемией холеры, а также инспекции местных учреждений, подведомственных МВД. «Не смею умолчать перед Вашим Императорским Величеством, — писал А. А. Закревский, — о тех затруднениях, которые встречают губернские и уездные начальства, и о тех недостатках, которые неминуемо должны быть исправлены для восстановления самой необходимой службы».1
Конкретные проявления «затруднений» министр видел в крайней медлительности различных инстанций местной администрации при исполнении своих служебных функций, что в значительной степени снижало эффективность деятельности всей системы местного управления. Основная причина такого положения, по мнению министра, заключалась в низком жалованье чиновников губернских и уездных учреждений, в том числе и земской полиции. Так, должностные оклады чиновников полиции по штату земского суда 1812 г. составляли: земского исправника (IX класс) в губерниях первого разряда 250 рублей, второго — 375, дворянского заседателя (X класс) в губерниях первого разряда — 200 рублей. второго — 300 рублей, оклад сельского заседателя — до 1812 г. составлял 100 рублей, после 1812 г. — 60 рублей. Секретарь земского суда в губерниях первого разряда получал 200 рублей, второго — 250 рублей. На канцелярских служащих и канцелярские расходы отпускалось в губерниях первого разряда — 238 рублей, второго— 300 рублей (после 1812 г. —375 рублей).2
По мнению А. А. Закревского, столь низкие оклады привели к тому, что канцелярии полицейских инстанций оказались заполненными людьми, которые не смогли найти иного места службы. «Какого же можно ожидать усердия от человека, — буквально восклицал министр,— решившегося служить за 5, и даже за один только рубль в месяц… В сем положении кто может льститься надеждою удержать руку истаивающего от нужды человека принять предлагаемых, а может быть втайне требуемых от просителей мелких денег? Это есть корень лихоимства и разврата чиновников». Мизерные оклады, подчеркивал А. А. Закревский, являлись именно тем источником, из которого проистекало и «худое производство дел, разные упущения по службе, поползновение к разным бесчинствам и невозможность иметь в местах сих (губернских и уездных присутствиях— Ю. Т.) порядочных людей».
Подобную характеристику А. А. Закревский в полной мере распространял и на земские суды, т. е. и полицейский корпус в целом. «Усердие и честность членов сих присутствий, — отмечал он, — нередко изменяет вид свой под бременем бедности и недостатков». Дворяне, которые, по выражению Закревского, «имели порядочное состояние», любыми путями уклонялись от службы в полиции как из-за ее трудности и ответственности, так и вследствие крайней непопулярности в общественном мнении. Поэтому полицейские должности чаще всего замещались представителями дворянства, которые «или не хотели служить, но не изыскали средств избегнуть от выборов, или вовсе не способны к службе, но не имеют никакой фортуны доискаться какой-нибудь должности».5
Общий тон записки, ее положения и оценки не оставляют сомнения в искренности намерений автора в очередной раз обратить внимание Николая I на негативные стороны местного управления, о которых он был достаточно осведомлен. Так, материалы «Комитета 6 декабря 1826 г.» содержат весьма нелесные характеристики императора о деятельности и состоянии губернской и уездной администрации.6 После подавления восстания в Польше, холерных бунтов Николай I стремился упорядочить существовавшую в России систему государственного управления, включая ее местную составляющую.7
Реформа 1862[править | править код]
По правилам 1862 г. становые приставы становятся подведомственные уездному полицейскому управлению как исполнительные чиновники полиции в уездах.
Безуездные города, посады и местечки, в которых не полагается особых исполнительных полицейских чиновников, подчиняются в полицейском отношении местному становому приставу. В помощь становым приставам назначались полицейские урядники; в его же непосредственном подчинении находились и сотские.
В Российской Империи эта должность просуществовала до 1917 года.
В СССР нашла продолжение под новыми наименованиями. См. Инструкция о порядке назначения и деятельности сельских исполнителей
Записка М. Е. Салтыкова «Об устройстве городских и земских полиций» 1857 г. и его проект преобразования полиции
Начало царствования императора Александра II ознаменовалось появлением на ключевых постах в правительстве новых лиц. 20 июля 1855 г. министром внутренних дел был назначен С. С. Ланской.
С. С. Ланской был одним из самых опытных высших чиновников империи и прекрасно разбирался во всех тонкостях российской бюрократической системы управления. В различных ее структурных подразделениях он прослужил почти пятьдесят пять лет. В служебной деятельности С. С. Ланской руководствовался принципом абсолютного подчинения воле монарха и точного исполнения его указаний. С. С. Ланской относился к той категории сановников, к которой в полной мере можно применить оценку одного из его политических оппонентов министра юстиции В. Н. Панина, данную самому себе. «У меня есть убеждения, сильные убеждения, — говорил он в беседе с великим князем Константином Николаевичем. — Но по долгу верноподданнической присяги я считаю себя обязанным прежде всего узнать взгляд Государя Императора. Если я каким-либо путем, прямо или косвенно удостоверюсь, что Государь смотрит на дело иначе, чем я, — я долгом считаю тотчас от своих убеждений отступить и действовать даже наперекор совершенно с тою, или даже большею, энергией, как если бы я руководствовался моими собственными убеждениями».2 Кроме того, масонское прошлое и принадлежность к первым декабристским организациям, несомненно, выделяли С. С. Ланского из общего ряда сановников николаевского времени. Возможно, Александр II увидел в нем человека, способного стать активным участником преобразовательного процесса. Последнее обстоятельство усиливалось близостью С. С. Ланского к придворному кружку, и в первую очередь к его руководителям — либерально настроенным брату царя великому князю Константину Николаевичу и великой княгине Елене Павловне.
В значительной степени программным для нового министра стал «Отчет о внутреннем управлении государством в 1855 г. по ведомству министра внутренних дел». О подготовке этого документа сохранились воспоминания известного русского писателя П. И. Мельникова-Печерского, которого С. С. Ланской неоднократно привлекал к редактированию официальных документов. «Этот отчет должен быть особенным, новым, — подчеркивал С. С. Ланской в беседе с П. И. Мельниковым-Печерским. — Государь новый, министр новый, а каково при этом положение государства? В моем отчете должна быть одна правда, как бы она горька ни была, и ни малейшего самовосхваления. Необходимо вполне ознакомить Государя с его наследием, во всей его наготе, отнюдь не скрывая язв. Он послан нам Богом как лекарь, чтоб исцелить Россию от хронических ее болезней… А перед лекарем язв не скрывают». Именно таким, со слов П. И. Мельникова-Печерского, хотел увидеть свой первый отчет императору С. С. Ланской.3
Состоянию и деятельности полиции отведен специальный раздел отчета — «Меры охранения общественной тишины». По мнению С. С. Ланского, городская и земские полиции, призванные охранять всех и каждого, предупреждать нарушения общественного порядка и оказывать жителям разностороннюю помощь при исполнении ими распоряжений властей, не всегда и не везде в должной мере выполняют, свои должностные обязанности. «От этого произошло крайнее недоверие народа к полиции, — заключал министр, — которое достигло до того, что каждый почти обыватель в случае какого-либо происшествия в его доме не спешит за помощью в полицию, а заботится о том, нельзя ли как-нибудь скрыться от нее дома. По понятиям народа наезд полицейских чиновников в деревню считается бедствием наравне с пожаром».4 Для придания большей убедительности своим выводам, С. С. Ланской приводил выдержки из отзывов губернаторов, предводителей дворянства и жандармских офицеров о состоянии земской полиции, собранных МВД в середине 40-х гг. в соответствии с распоряжением бывшего тогда министром внутренних дел Л. А. Перовского. «Все отзывы эти без изъятия удостоверяли в том, — отмечал С. С. Ланской, — что полиция наша находится в чрезмерно дурном и расстроенном положении. Некоторые губернаторы прямо говорили: «В сущности, у нас теперь вовсе нет полиции»
Круг вопросов[править | править код]
§ 99. Становой Пристав, как местный исполнитель предписаний Земского Суда и непосредственный блюститель общественной безопасности, спокойствия и порядка, в участке или стане, ему вверенном…
§ 100. Дом Станового Пристава доступен всякому во всякое время, как прибежище на случай опасности и нужды; Пристав должен быть всегда готов выслушивать терпеливо жалобы, прошения, объяснения и донесения, охранения силы законов или общего спокойствия относящаяся, а равно и для оказания защиты всем и каждому против обид и т. п.
§ 101. Становой Пристав, как местный в стане полицейский начальник, обязан, сам и чрез подчиненных ему служителей земской полиции, бдительно наблюдать за охранением безопасности и порядка, как на дорогах, в полях и лесах, так и в селениях и на ярмарках, базарах, торжках и других собраниях народа, и во внутренности постоялых дворов, гостиниц, трактиров, харчевен, питейных домов, в шинках, при винных выставках и так далее. Для сего он должен по возможности приезжать, по крайней мере иногда, на ярмарки и важнейшие в стане торги, и поручать непосредственный за оными надзор надлежащим тысяцким, пятисотским или сотским.
§ 102. Ссоры, драки, буйство и бесчиния всякого рода немедленно прекращаются властию Станового Пристава, который в нужном случае, употребляет к сему пособие тысяцких или пятисотских, сотских, десятских и даже простых обывателей. Кто окажется виновным в таких беспорядках, того он отдает на месте под стражу и, по мере вины, или подвергает личному задержанию на основании Свод.
Зак. Т. 2, ст
7 1 3 , или предоставляет полицейское исправление его ближайшему над ним начальству; в случае же важного преступлена, исследовав оное, отсылает виновного в суд, для поступления с ним по законам.
…
§ 104. Становой пристав получив от подчиненных ему тысяцких или пятисотских, сотских и десятских, или иным образом, сведения о чрезвычайных в стане его происшествиях, или учинении важных преступлений; об оказавшемся неповиновении властям, или же о святотатстве, смертоубийстве, разбое, грабеже, появлении разбойнических шаек, фальшивой монеты, подделки ассигнации или билетов кредитных установлений; о запрещенной азартной игры, корчемстве, самовольной порубке казенных лесов, умышленном зажигательстве и вообще о больших пожарах, необыкновенном разлитии рек, появлении заразительных болезней и скотском падеже, доносит Земскому Суду о важнейших из таковых преступлений или происшествий, в тот же день с нарочным, а о менее важных с обыкновенною земскою почтою.
Между темь он, не упуская времени, по мере своих способов, старается, непокорных обратить, благоразумными внушениями к своему долгу, разбойников и других преступников взять под стражу, преступления исследовать по горячим следам, кем; когда, где, что и каким образом учинено, при пожарах и наводнениях подать помощь и взять возможные меры охранения от дальнейшего вреда, руководствуясь, в сих и других подобных случаях, правилами, в сем Наказе вообще отнесенными к обязанностям земской полиции и в особенности Становых Приставов.
